В наш век границы между государствами перестали быть препятствиями для взаимодействия населения стран с различными правовыми системами и культурными традициями. Граждане нашей страны вступают в браки с иностранцами, растят детей за рубежом, усыновляют детей из других стран. Эти юридические действия зачастую приводят к столкновению норм, при котором не всегда понятно право какой страны приоритетно в конкретном случае. Нередко, возникающие на этой почве международные дипломатические конфликты, указывают на необходимость пересмотра национального семейного законодательства и совершенствования механизма применения коллизионного права [3, с. 241].

По общему признанию коллизионные нормы семейного права, «лавирующие» между весьма стойкими и разнообразными нормами внутреннего права государств, — едва ли не самые сложные среди коллизионных норм международного частного права [5, с. 3]. Это определяется взаимоисключающими различиями правовых норм государств в этой области. Речь идет о разных брачных возрастах, расовых, национальных ограничениях и запретах, допущении полигамии или однополых браков. Существуют серьезные коллизионные проблемы (форма заключения, условия брака, правоотношения в браке, имущественные и неимущественные права, порядок расторжения брака, отношения с детьми, усыновление), а так же материально-правовые и процессуальные вопросы.

Структура коллизионной нормы отличается от обычных правовых норм. Коллизионные нормы состоят из объема и привязки. Объем указывает на отношения, подлежащие регулированию, а привязка указывает на правопорядок, который необходимо применять для регулирования этих отношений. Например, может применяться право: государства общего гражданства супругов или гражданства одного из супругов; страны совместного места жительства; страны последнего совместного места жительства; страны местонахождения имущества; страны, выбранное по соглашению супругов (автономный статут); страны постоянного проживания ребенка; личный закон ребенка.

Привязки в коллизионных нормах семейного права отличаются большой сложностью, и это касается не только российского права. Специфика семейных отношений вынуждает законодателя быть осторожным в выборе тех или иных привязок, в особенности применительно к отношениям, затрагивающим личность человека. В этой области, как и в вопросах личного статуса, при производстве по гражданским делам применяется обычно личный закон каждого из участников отношения. В настоящее время в коллизионном семейном праве России место привязки к российскому праву во многих нормах занимает привязка к закону страны гражданства лица.

Общие положения о международном частном праве в России и иные коллизионные нормы содержатся в Гражданском кодексе РФ. Также коллизионные нормы могут устанавливаться в международных договорах Российской Федерации. Важно отметить, что международные договоры, ратифицированные Государственной Думой и вступившие в силу для Российской Федерации, имеют приоритет над Гражданским и Семейным кодексами.

Однако, не смотря на столь обширное регулирование семейно-правовых международных отношений, до сих пор возникают проблемы, перерастающие порой в дипломатические скандалы. В СМИ неоднократно поднимались вопросы дискриминации прав русских женщин, вступающих в браки с иностранцами, по большей части касающиеся вопросов опеки и воспитания детей [6].

Проблемными остаются так же вопросы легализации признаваемых во многих странах однополых браков. В данном случае, не смотря на то, что подобные союзы считаются в нашей стране противными нравственности и правопорядку, законодательная возможность их признания предусмотрена ст. 158 СК РФ, которая гарантирует признание браков, заключенных за рубежом по правилам той страны, в которой они были совершены. Что означает de jure возможность однополым парам считаться состоящими в законном браке, если их союз был официально зарегистрирован в стране, легализовавшей подобные браки. Данное несоответствие уже приводило к обращению в Конституционный Суд РФ и Европейский Суд по правам человека [7; 8].

В ряде государств семейные правоотношения регулируются исключительно нормами, принятыми высшими законодательными органами светской власти, в других странах имеет место их регулирование как светским, так и религиозным или каноническим правом. К тому же, как в Российской Федерации, так и в ином государстве, например, заключение, расторжение брака, установление отцовства (материнства) осуществляют, при определенных условиях, дипломатическое представительство и консульское учреждение иностранного государства, назначившего посла или консула в Россию [2, с. 5]. Кроме того и судебная практика нашей страны по данным вопросам не отличается однообразием. Иностранное право рассматривается судами как правовая категория, норма права, которую суд применяет ex officio. Поэтому в российском праве речь идет не о доказывании иностранного права, а только об установлении его содержания. Но, конечно, не игнорируется и то, что это не российское, а иностранное право, требующее особого подхода к установлению его содержания и толкованию. Признается, что поскольку решение суда, основанное на применении иностранного права, направлено на признание тех субъективных прав, которые возникли под действием данной иностранной системы права, отсылка коллизионной нормы к иностранной правовой норме требует применения последней, так как она применяется у себя на родине [4, с. 323]. Суд не может толковать иностранное право или восполнять его пробелы в таком же порядке, как он это делает в отношении отечественного права. И, кроме того, нужно учитывать тот факт, что судьи принимают решения, руководствуясь внутренним убеждением, и могут по-разному интерпретировать те или иные нормы иностранного семейного права, что и приводит в итоге к разнообразию судебной практики.

Попытки унификации брачно-семейных отношений с иностранным элементом предпринимаются с начала XX в. На универсальном уровне был разработан целый ряд конвенций по вопросам семейного права, предложенных Гаагской конференцией по международному частному праву. К их числу относятся Конвенция об урегулировании коллизий законов и юрисдикции в области разводов и судебного разлучения супругов 1902 г., Конвенция об урегулировании коллизий законов в области заключения браков 1975 г., Конвенция о заключении и признании действительности браков 1978 г., Конвенция о праве, применимом к режиму имущественных отношений супругов 1978 г., Конвенция о признании разводов и решений о судебном разлучении супругов 1970 г. и др. Данные конвенции содержат унифицированные коллизионные нормы, однако их основным недостатком является ограниченность круга участвующих стран [1, с. 28]. При этом, необходимо отметить, что область брачно-семейных отношений традиционно относится к тем сферам, которые наименее всего поддаются регулированию посредством унифицированных норм материально-правового характера. Это связано с тем, что в этой области, как ни в одной другой, сохраняются исторически сложившиеся обычаи, традиции, нравственные и бытовые нормы, религиозные постулаты — все те социальные нормы, которые отражают специфику отдельной народности, определенной общности людей [2, с. 3]. Россия не является активной участницей многосторонних международных договоров в области брачно-семейных отношений, что так же осложняет в некоторых случаях решение вопросов о применении права.

Подводя итог краткому обзору применения коллизионных норм в семейном праве, отметим, что для более успешного разрешения международно-правовых конфликтов, возникающих при разрешении семейно-правовых споров, в Российской Федерации назрела необходимость ратификации большего количества международных конвенций (к примеру, такой, как Конвенция о заключении и признании действительности браков 1978 г.), официальном разъяснении для органов власти, применяющих зарубежное законодательство при принятии решений, порядка толкования иностранного права, а так же корректировки некоторых норм Семейного кодекса РФ.

Автором предлагается следующая редакция ч. 1. ст. 158 СК РФ: «Браки между гражданами Российской Федерации и браки между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, заключенные за пределами территории Российской Федерации с соблюдением законодательства государства, на территории которого они заключены, признаются действительными в Российской Федерации, если отсутствуют предусмотренные ст. 14 обстоятельства, препятствующие заключению брака, и соблюдены условия, содержащиеся в ст. 12, 13 настоящего Кодекса».

Поднятые вопросы позволяют сделать вывод о том, что процедура применения коллизионных норм в семейном праве РФ далека от совершенства и требует пристального внимания со стороны законодателя.